Друг журнала «Мир Музея», участник проекта «Музей для читающих» прозаик Максим Гуреев побывал в Норинской и рассказывает о «первом в мире» музее Иосифа Бродского, иллюстрируя рассказ собственными фотографиями.
В 1960‑х до деревни Норинская добирались в основном на попутках от узловой станции Коноша–1 Северной железной дороги — 22 километра по раскатанному лесовозами тракту (сейчас тут проложена асфальтовая трасса). Бывало, конечно, что и спецтранспорт из Коношского райотдела УВД курсировал. Так в марте 1964 года сюда был доставлен осужденный за тунеядство согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами (бездельниками, тунеядцами, паразитами), уклоняющимися от общественно‑полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» от 4 мая 1961 года Иосиф Александрович Бродский.
В Норинской на постой высланного сначала определили к Таисии Петровне Пестеревой, где, впрочем, он прожил недолго, после чего Иосиф перебрался в дом Константина Борисовича и Анастасии Михайловны Пестеревых, что находился на самом краю деревни.
Тогда, как известно, Бродский получил максимальный срок — пять лет принудительного труда на поселении. Однако уже в сентябре 1965 года он вернулся в Ленинград.
Впоследствии, вспоминая полтора года, проведённые в Норинской, на картинные стенания на сей счёт своих ленинградских, а затем и американских друзей Иосиф всякий раз отвечал: «Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне... Я хочу, чтобы вы отметили различие между устрашающим и трагическим... Я отказываюсь всё это драматизировать!»
В декабре 2022‑го до Норинской я добрался по автозимнику из Вельска (расстояние 130 километров). Прибыл наудалую — и мне повезло (так довольно часто случается в провинции, где только на удалую, кажется, и работает). «Первый в мире», как сказано в местном путеводителе, музей Иосифа Бродского оказался открыт. Из Коноши как раз приехал смотритель Леонид Александрович, чтобы протопить печь и проверить сигнализацию.
Обилетил соответственно (200 рублей, как‑никак), провёл сначала в основной дом, затем в зимнюю пристройку, поведал о том, как создавался музей, как собирали экспонаты, как теперь летом сюда приезжают филологи из Москвы, Петербурга и даже Израиля, как, наконец, тут продолжают ждать визита Марианны Павловны Басмановой — возлюбленной поэта (обещала, но пока не едет что‑то).
Затем вышли на улицу и прошлись по двору — тихо, короткий световой день гаснет быстро.
На прощание Леонид Александрович процитировал написанные здесь 50 с лишним лет назад Иосифом строки:
В деревне Бог живёт не по углам, как думают насмешники, а всюду...
Я оглянулся — всюду никого, зимой в Норинской пусто, деревенские дома занесены снегом по самые окна, двери заколочены; но повода для драмы, впрочем, нет никакого, и Бродский объяснил почему...
Архангельская область, деревня Нóринская.
Печатается по: Максим Гуреев. «В деревне Бог живёт не по углам...» // Мир Музея. 2023. № 2. С. 2 – 4.
На фото: Хозяйская часть дома. Тут жили Константин Борисович и Анастасия Михайловна Пестеревы. Фото автора.
В 1960‑х до деревни Норинская добирались в основном на попутках от узловой станции Коноша–1 Северной железной дороги — 22 километра по раскатанному лесовозами тракту (сейчас тут проложена асфальтовая трасса). Бывало, конечно, что и спецтранспорт из Коношского райотдела УВД курсировал. Так в марте 1964 года сюда был доставлен осужденный за тунеядство согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами (бездельниками, тунеядцами, паразитами), уклоняющимися от общественно‑полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» от 4 мая 1961 года Иосиф Александрович Бродский.
В Норинской на постой высланного сначала определили к Таисии Петровне Пестеревой, где, впрочем, он прожил недолго, после чего Иосиф перебрался в дом Константина Борисовича и Анастасии Михайловны Пестеревых, что находился на самом краю деревни.
Тогда, как известно, Бродский получил максимальный срок — пять лет принудительного труда на поселении. Однако уже в сентябре 1965 года он вернулся в Ленинград.
Впоследствии, вспоминая полтора года, проведённые в Норинской, на картинные стенания на сей счёт своих ленинградских, а затем и американских друзей Иосиф всякий раз отвечал: «Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне... Я хочу, чтобы вы отметили различие между устрашающим и трагическим... Я отказываюсь всё это драматизировать!»
В декабре 2022‑го до Норинской я добрался по автозимнику из Вельска (расстояние 130 километров). Прибыл наудалую — и мне повезло (так довольно часто случается в провинции, где только на удалую, кажется, и работает). «Первый в мире», как сказано в местном путеводителе, музей Иосифа Бродского оказался открыт. Из Коноши как раз приехал смотритель Леонид Александрович, чтобы протопить печь и проверить сигнализацию.
Обилетил соответственно (200 рублей, как‑никак), провёл сначала в основной дом, затем в зимнюю пристройку, поведал о том, как создавался музей, как собирали экспонаты, как теперь летом сюда приезжают филологи из Москвы, Петербурга и даже Израиля, как, наконец, тут продолжают ждать визита Марианны Павловны Басмановой — возлюбленной поэта (обещала, но пока не едет что‑то).
Затем вышли на улицу и прошлись по двору — тихо, короткий световой день гаснет быстро.
На прощание Леонид Александрович процитировал написанные здесь 50 с лишним лет назад Иосифом строки:
В деревне Бог живёт не по углам, как думают насмешники, а всюду...
Я оглянулся — всюду никого, зимой в Норинской пусто, деревенские дома занесены снегом по самые окна, двери заколочены; но повода для драмы, впрочем, нет никакого, и Бродский объяснил почему...
Архангельская область, деревня Нóринская.
Печатается по: Максим Гуреев. «В деревне Бог живёт не по углам...» // Мир Музея. 2023. № 2. С. 2 – 4.
На фото: Хозяйская часть дома. Тут жили Константин Борисович и Анастасия Михайловна Пестеревы. Фото автора.